в ультралюстрах
Я не понимаю слов, я доверяюсь интонации.
Я слушаю, как мне говорят слова, я не вникаю в их суть.
Яблочный табак давно использован, и не остаётся других занятий, как смотреть в потолок и, закрывая глаза видеть вишнёвые сны. Мне бы очень хотелось быть библиотекаршей в волшебной библиотеке, как в «Стране чудес» Мураками, Антон говорит, это трудно, ноя бы смогла, мне так кажется.
А когда я буду одна дома, я снова посмотрю The Virgin Suicides и буду прокручивать его в голове до следующего просмотра. А ещё, я хочу, чтобы мы так же лежали, как в Requiem for a dream голова к голове и спрашивала у тебя: «Я красива?», а ты отвечал, что да. Да, так делают все гламурные падонки. Но, убей меня, если я не достойна хотя бы этого.
Какая она, моя history of luv. Мне хочется связать её с тобой.
Я просто буду надеяться, что когда-нибудь проснусь счастливой.
Я слушаю, как мне говорят слова, я не вникаю в их суть.
Яблочный табак давно использован, и не остаётся других занятий, как смотреть в потолок и, закрывая глаза видеть вишнёвые сны. Мне бы очень хотелось быть библиотекаршей в волшебной библиотеке, как в «Стране чудес» Мураками, Антон говорит, это трудно, ноя бы смогла, мне так кажется.
А когда я буду одна дома, я снова посмотрю The Virgin Suicides и буду прокручивать его в голове до следующего просмотра. А ещё, я хочу, чтобы мы так же лежали, как в Requiem for a dream голова к голове и спрашивала у тебя: «Я красива?», а ты отвечал, что да. Да, так делают все гламурные падонки. Но, убей меня, если я не достойна хотя бы этого.
Какая она, моя history of luv. Мне хочется связать её с тобой.
Can you find me space inside your bleeding heart.
Я просто буду надеяться, что когда-нибудь проснусь счастливой.